Большая тагарская мечта.

"Готово", -объявил Ксаламар уже с утра в общий канал связи, надеясь, что будет услышан, не спеша покидать лабораторию, а тем более оставлять противоядие без присмотра.

Стоящий на столе результат работы на вид не сильно отличался от самого яда, разве что был ближе к жидкому состоянию. Жидкость, что была по цвету чем-то между коричневым и зеленым ещё и запах имела не самый приятный, в отличие от яда. Заткнув склянку пробкой, Мар уселся напротив своего творения. Яды требовались куда чаще, чем противоядия к ним, поэтому работу можно было считать интересной и полезной, но противоядие должно было испортить эффект от такого прекрасного яда, что было даже жалко. "Хотя, может, это не для той жертвы", -подумал Ксаламар. Спасение случайных целей его вполне устраивало. Если бы было возможно, он бы и сам хотел посмотреть на то, как его творения работают, ведь зелья он в основном только изготавливал, но сам не использовал.

Хоть остальные компоненты зелья, кроме уже добытого яда, и не были недоступны и тратить время на их поиски не пришлось, провозился с противоядием Ксаламар до самого утра. Отгонять сон и возвращать рассудку разум пришлось с помощью зелий, как раз для таких случаев и заготовленных, поэтому Мар не сомневался, что всё сделано верно. Теперь можно было отдать результат своих трудов и желательно бы пойти спать. Но в том, что всё так просто закончится, маррианец уверен не был и морально был готов к тому, что понадобится что-нибудь ещё, причём не обязательно в области алхимии.

Приведя себя утром в порядок, Антиква надела походную, защитную одежду, прицепила надежную (вовсе не домашнюю) булаву и прихватила с собой сумку зелий и бинтов на всякий случай. Не забыла и оставленный свиток. От мысли, что Талирон заходил к ней ночью, девушке становилось не по себе, мало ли что он еще делал, пока сама она спала. Впрочем, этот разговор Анти решительно отложила на потом.

Спускаясь в гостиную, девушка увидела там двоих эльфов и со скромной улыбкой поприветствовала их:
- Доброе утро.

Сидя на стуле, с очень прямой спиной и сложенными на коленях руками, Юниэль разглядывала свое "творение". Она понимала, что "лучшее - враг хорошего" и что пора остановиться: эльфийка и так сделала все, на что была способна.

Взгляд девушки скользил по таргарской голове, которая за эту ночь претерпела значительную трансформацию. Левая ее половина была деформирована и покрыта запекшийся коркой сожженной плоти. Правая осталась более "целой", но рваная рана шла от шеи вверх по щеке, обнажая оскал зубов, до глаза, помутневшего до белого цвета, и обрывалась на уровне рыжей брови. Шерсть стала темнее, как и кожа под ней, и смотрелась вполне естественно. Подпаленные уцелевшие пшеничные пряди пребывали в беспорядке.

Там, где топор отделил голову от тела, уже ничто не указывало на чистую работу острого лезвия - было только месиво из разорванных мышц и сосудов.

Запах паленой плоти витал в воздухе, и Юниэль казалось, что она пропиталась им насквозь, он даже перебивал металлический привкус во рту из-за чрезмерного употребления тонизирующего средства этой ночью.

"Надо заканчивать", - еще раз повторила она мысленно. - "Оценить мою работу объективно должен кто-то другой, у самой не получится..." И, переходя от слов к делу, решительно поднялась и направилась к выходу из лаборатории. У самой двери она стянула с себя одежду и оставила ее на полу. В душе эльфийка яростно вымылась, прополоскала рот, затем энергично вытерла волосы досуха полотенцем, стремясь прогнать звонкую пустоту в голове после бессонной ночи. Переодевшись в чистое, она связалась с Талироном по личному каналу: "Голова готова. Наверное, не стоит таскать ее по дому? Но мне хотелось бы услышать твое мнение", - фразы звучали довольно сухо - эльфийка старалась не терять сосредоточенности, пока вся ситуация не будет разрешена окончательно.

Баша пошла против закона. Возможно тогда и правда заслужила наказание. Антиква, хоть и не общалась с таргарийкой, не по наслышке знала, что та - кровожадная убийца. Несколько раз она видела Башу в компании изувеченных призраков и слышала, что они говорят. Эта дикарка рано или поздно должна была навлечь на себя и весь дом гнев правосудия. Девушке совсем не хотелось, чтобы из-за неё кто-то пострадал.

На секунду Анти представила, как Тал возводит на заднем дворе гильотину. От этой мысли стало дурно. Тем не менее, отказать Талирону в этой просьбе она не могла.

- Я буду там. И буду ждать. Не волнуйся, все будет хорошо. Я в вас верю, - с этими словами девушка коснулась коснулась руки эльфа, чуть сжимая ее и одарила, стоящего дальше, Клейна тёплым взглядом. Затем подняла взгляд на Тала: - Я тогда пойду. Лучше раньше буду на месте.

"Хорошо, сейчас буду", - так же коротко ответила эльфийка. Даже неплохо было покинуть подвал, но пока пришлось вернуться в зал лаборатории. К счастью, на стеллажах нашлось все нужное для переноса головы: пропитанная специальным составом, не пропускающая жидкость и почти не пропускающая запахи, ткань, в которую Юниэль завернула свою "работу" прежде чем положить в мешок из тонкой прочной кожи. Затянув завязки, девушка наконец вышла из каменных стен.

На пути в гостиную навстречу ей попалась лишь пара слуг, которым девушка лишь кивнула, не сбавляя шаг. В комнате кроме Талирона, находились еще Клейн и Антиква.

- Доброго утра, - поприветствовала всех Юниэль. После многих часов, проведенных в окружении кристальных ламп, гостиная в естественном освещении казалась какой-то нереальной.
Вымытые волосы эльфика снова собрала в высокий узел, под глазами, несмотря на освежающий душ, угадывались темные круги.

Хотя Юниэль очень хотелось уже предъявить результат ночных трудов на оценку, она не знала, насколько посвящена Антиква, поэтому просто  подошла поближе к Клейну, опустив руку с мешком, стараясь не выставлять его сильно напоказ.

"Хорошо, как скажешь", -ответил Мар, начав собираться в путь. Зелье было упаковано в небольшой сундук из дерева и обложено тканью по сторонам, на тот случай, если всё-таки случится страшное, и оно упадёт. Такой глупой гибели своего творения Ксаламар допустить не мог.

Воздух за пределами лаборатории, в подвале, казался необычайно свежим, после пропитавшегося запахами зелий и компонентов для них помещений лаборатории, это даже вызывало легкое головокружение. Но оно не привлекло к себе внимание маррианца. и тот, со своим творением в руках, поднялся наверх, там уже добравшись до гостиной, в которой было довольно людно, особенно после лаборатории, в которой из живых был только он сам.

-Доброго утра, -поприветствовал присутствующих Ксаламар, остановившись рядом с Юниэль и Клейном и обводя всех по очереди усталым взором.

- Хорошо, спасибо большое. - искренне поблагодарил эльф учёных.
Он проверил, легко ли открывается коробка с антидотом, и убрал её в небольшую поясную сумку. На работу Юниэль Талирон тоже хотел посмотреть тут же, но не при Анти же. Бомбу он положил в ту же сумку, но с гораздо большей осторожностью.
- Брошу в люк тогда. - кивнул он Клейну. - Так, пора выдвигаться. Помимо спасения Баши нам предстоит ещё и большое похищение. Но все это по дороге - время не ждёт, пора поместам. - сделав знак следовать за ним, Талирон направился к выходу. - Выходим по одному, нам не нужна процессия Дома Висконти. Анти, ты свою свою позицию знаешь. Клейн тоже. Мар, Юниэль, я знаю, что вы устали, но нам может понадобится ваша помощь. Мар, ты без оружия пока, так что на тебе наблюдение. Юниэль, на площадь с оружием не пустят, так что будь рядом с Антиквой и готовься действовать. Но если ночь была слишком тяжёлой, то лучше останетесь дома, мы справимся. - добавил эльф. Он видел круги под глазами учёных, почти такие же, как у себя сегодня в зеркале.

- Хорошо, - кивнула Анти. - Тогда если что, встретился в ремесляном квартале.

И она, окинув взглядом остальных, будто на прощанье, вышла из дома первой.

-Всё не так уж и плохо. А если выходим по одному, то успею сделать так, чтобы было куда лучше. Зелье только захвачу и всё, дорогу к площади и сам знаю, -Ксаламар улыбнулся. С тем, что он и вправду безоружен, маррианец согласен не был, всё-таки у него была булава, самая обыкновенная, не рассчитанная на использование её как проводника магии. "Но к ней нужны доспехи. И щит бы", -подумал Мар, а доспехи надевать не хотелось совсем, равно как и с кем-либо сражаться. Говорить же он продолжил уже в общий канал: "А что там в общем с магией сейчас? Амулеты, надеюсь, за оружие не считаются?"

- Не настолько тяжелой, чтобы оставаться дома, - покачала головой Юниэль, провожая взглядом Антикву. Когда та покинула гостиную, эльфийка сразу же поставила мешок на стол, распустила завязки и аккуратно освободила голову от покровов, выставив ее на обозрение. В самом конце работы над ней Юниэль ввела в крупные сосуды и кое-где под кожу специальное желеобразное вещество, поэтому голова выглядела так, как если бы только что отделилась от тела, на не пролежала несколько часов обескровленная.

Полдень. Приличная толпа уже собралась на Гранд Плаза, окружила эшафот и трибуну вельмож вместе с памятником. Стражники держали оцепление, и рассекали толпу, не давая зевакам учинять потасовки. Важные гости уже прибыли и разместились на своих местах - под цветастым навесом, в окружении флагов союза и каждой отдельной расы. В центре восседал таргарский посол и секретарь по внутренней политике. Спереди и сзади размещались охранники: таргарцы и амистады. А рядом сидели знатные особы ниже рангом. Вокруг трибун стояло плотное кольцо стражников. Прямо перед ними возвышался эшафот. Под такое серьезное мероприятие власти срочно нашли еще пяток заслуживающих смертной казни, чтобы не ограничиваться пятью минутами веселья.

Этих несчастных в компании Баши вели сейчас по улицам столицы через ремесленный квартал. Там тоже ждала порядочная толпа зевак, вооруженных просроченными продуктами питания. На выходе из дворца строй передали под охрану городской стражи и уже они, шагающие и восседающие на лошадях повели смертников на большую площадь.

Баша шла замыкающей. В тюрьме ее хорошенько окатили холодной водой, чтобы выглядела не такой грязной, напялили короткую набедренную повязку, какие по мнению амистадов всегда носили таргарские женщины и перевязали грудь тряпкой. Пшеничные волосы на затылке ей срезали еще прошлой ночью, чтобы как можно больше было видно рыже-коричневых полос. А на руки, сцепленные за спиной кандалами, подвесили утяжелитель, чтобы кошка не вздумала совершать лишних движений. На ногах тоже была цепь, не дающая ей сделать привычный широкий шаг.

Так она и вышагивала - гордая, дикая, с ног до головы в ярких шоколадно-рыжих полосах, будто дикий зверь на цепи, с озлобленными осколками льда вместо глаз. Баша старалась идти, держа спину прямо и глядя вперед, ведь она шла к своей цели - смотреть, как умирает враг ее народа! Но сил на проявление гордости не было никаких. Вдобавок еще эта гиря за спиной грозилась то и дело опрокинуть женщину. Передвигаться было чертовски больно - болели все отбитые внутренности.

Зрители не скупились на выражение чувств, щедро одаривали смертников обьедками и крепкими выражениями. Боевой настрой от этого опускался еще ниже. И к эшафоту таргарийка плелась уже ссутулясь, чуть ни свалилась на последней ступеньке. Стоя рядом со своей петлей, когда с нее сняли гирю, Баша наконец-то смогла расправить плечи и взглянуть в лицо таргарца. Он все еще был жив, но уже скоро перейдет в иной мир. И от этой мысли широкая, хищная улыбка озарила ее лицо. Женщина смотрела только на него, будто забыв про толпу и про остальных бедолаг, которым по очереди зачитывали приговор и надевали петлю на шею.

Стараясь нигде не задерживаться больше, чем необходимо, Ксаламар направился в указанное место. Из всей толпы, спешащей на площадь, чтобы посмотреть на казнь, он ничем не отличался, его сородичей там тоже можно было заметить. Такое событие пропускать точно никому не хотелось. Безоружный и ввязывающийся в конфликты, он не замечал повышенного к себе интереса. Протолкнувшись к средним рядам, он попытался осмотреться. Пусть для маррианцев он и был низкого роста, среднему человеку он в этом не уступал, потому и своими глазами вполне мог следить за происходящим. Стоит ли в таком месте пытаться использовать магию, Мар никак не мог решить, но всё-таки предпочёл пока пользоваться исключительно своими глазами. Если он всё верно понял, возможность пользоваться магией появится при выполнении плана тут не до его слежки будет.

Шум, издаваемый толпой, усиливался. Из долетавших обрывков разговоров он разобрал, что это преступников ведут. А вскоре и сам увидел эту печальную процессию.

"Они здесь", -сообщил Мар в общий канал: "Поднимаются на эшафот. Стражи много, как по периметру, так и у трибуны для самых уважаемых зрителей, вокруг неё больше всего. У таргарца ещё и личная охрана, похоже".

Раз ничего конкретного не требовали, Мар решил просто описывать происходящее пока: "Баша первая на очереди, похоже".

Эльфийка облегченно неслышно выдохнула, когда Талирон вынес свой вердикт: она уже начала опасаться, что могла переборщить или, наоборот, упустить что-то важное. Но расслабляться было рано: впереди еще операция по спасению Баши и еще, как оказалось, по похищению таргарского посла (вчера на улицах города девушка не особо обратила внимание на крики глашатаев, занятая собственными мыслями, но теперь они всплыли в памяти). Для Юниэль план предстоящих действий и точная ее роль в них казались несколько расплывчатыми, но она не стала допытываться до подробностей: надеялась, что все уже должным образом спланировано, да и была уверена, что сумеет сориентироваться на месте.

- Я буду там очень скоро, - кивнула девушка Талирону, забирая у того свиток.
В своей комнате Юниэль переоделась в удобную, не стесняющую движений и совершенно не броскую робу. А волосы полностью спрятала под берет, который надевала после окончания собственного студенчества не более двух-трех раз. Но сейчас он оказался весьма кстати.
На подходе к Гранд-Плаза эльфика постаралась двигаться более расслабленно и не так целеустремленно: лучше пусть ее сочтут за бездельницу, чем заподозрят в чем-то. В Ремесленном квартале она как смогла близко подошла к тому месту, где стражники уже не только косились на оружие, а требовали сдать его или отойти дальше. Юниэль состроила недовольное лицо и сдвинулась немного в строну, чтобы не быть со всех сторон окруженной толпой.

Девушка следила за рассказом Ксаламара и, когда услышала упоминание о Баши, мысленно помолилась Великому Древу, чтобы у них все получилось.
"Я на месте", - сообщила она в общий канал.

"Готова" - отозвалась Антиква и на всякий случай тоже прикрыла глаза, мало ли что произойдёт.

***
Баша стояла с петлей на шее и смотрела прямо на таргарского убдюдка. Тот скучал и даже не смотрел в сторону эшафота, беседовал о чем-то с соседом-мужчиной. Это злило Башу, казалось, ее маленькая война вообще здесь никого не волнует. Вскоре перестанет волновать и ее саму. Таргарийка сильнее стиснула зубы. Рашха все ещё не думал помирать, а вот Башу уже порядком мутило и подкашивались ноги - того гляди позорно свалится и задохнется в петле без всякой помощи.

И тут что-то звякнуло слева, отвлекая внимание. В следующую секунду белый свет залил глаза и, казалось, вьелся в голову. Отвратительный запах ударил в нос, женщина закашлялась и инстинктивно согнулась, но петля не дала.

Толпа охнула, как один, и отпряла. Началась невозможная суматоха и давка. Первые ряды спешили назад, расталкивая народ. Поднялся ор, мат и плач. Отвратительный дым скрыл не только эшафот, но и всю трибуну со зрителями.

Баша ровным счетом ничего не видела и не понимала, что происходит. С всеобщим криком и звоном в ушах, рядом раздался знакомый... почти-знакомый голос. Потом мир перевернулся и, продолжая кашлять, прерываясь на стоны, с отвратительной болью в груди и животе, Баша пережила четыре омерзительных теневых прыжка. Слова Талирона она слышала с трудом, и еще тяжелее соображала, что от нее хотят. Только когда эльф несколько раз прокричал ей на ухо "Повторяй за мной!..", она поняла, что нужно делать и, не узнавая своего хриплого голоса, проговорила заклинание телепортации.

Делегация на трибуне, когда дым начал потихоньку рассеиваться, уже делала ноги в сторону дворца. Кашляя и закрывая рты, охранники спешно выводили всех к небольшому деревянному помосту через фонтаны, намереваясь пробиться к каналу возле дворца.