Архасси

“И что же вам надо, мальчики, захотели поиграть?” - юная таргарийка заметила своих преследователей ещё когда покинула крышу игорного дома. Видимо, её сегодняшняя удача и немаленький выигрыш кому-то не позволили сегодня отправиться мирно спать. Ну уж нет, на этот мешочек золотых монет, что был теперь прикреплён к поясу, она может жить месяца два-три не утруждая себя поиском мелких заданий, которыми она перебивалась с тех пор, как оказалась в Специи.

Неужели она и правда кажется настолько лёгкой добычей? Ладно, если этих людишек не пугают клыки и когти, но не думают же они, что оружие при ней лишь для красоты? Кошка прислушалась к шагам. “Трое”, - определила она, по крайней мере именно столько источников звуков она смогла различить в непосредственной близи от себя, не обращая внимания на шум цикад и более отдалённые шорохи. Не такой уж плохой расклад. Был бы, полгода назад. Таргарка мысленно порадовалась тому, что в это время, когда до рассвета остаётся лишь пара часов, люди обычно спят в своих домах так крепко, что могут даже не услышать уличную драку, а если и проснутся, то мало кто рискнёт вылезти на улицы трущоб в столь поздний (или ранний?) час.

- Может, хватит прятаться и поговорим уже? - усмехнулась обернувшаяся кошка. В свете звёзд и месяца её грива и шерсть казались совсем белыми, а глаза хищно горели красным огнём. Призрачный образ разрушал только округлившийся живот таргарки, свидетельствующий, что это не дух мстительной воительницы, а существо из плоти и крови.

- Знаешь, крошка, опасно гулять одной тёмной ночью, да в таких местах. Ты отдашь нам тот позвякивающий мешочек, затем мы с тобой развлечёмся, и отпустим тебя. Живой. Возможно. Если будешь послушной…

На мгновение, в сальном мужском голосе появилась нота сомнения, когда из горла таргарки вырвался глухой рокот, и сама она, вооружённая мечом и небольшим щитом, кинулась на нахального грабителя, а её белые губы изогнулись в улыбке-оскале, обнажая клыки.

Да, ей придётся быть внимательнее и осторожнее, чем раньше, но не думают же эти идиоты, что беременность сможет ей серьёзно помешать? А знание того, что мужчины будут нарочно пытаться бить по животу, позволит компенсировать нехватку обычной изворотливости. К тому же, открытая одежда из тонкой кожи пусть и не защищала от ударов, но позволяла двигаться так свободно, как это было только возможно в её положении. Сейчас она покажет этим наглецам, что значит нападать на Бейталас из Грив Ветра, и вываляет их тела в их же кишках!

Таргарку пьянили запахи злости и страха, исходившие от атакующей её троицы, пьянили и запахи крови, как чужой, так и её собственной. Звон клинков звучал музыкой барабанов войны. Да, сражаться, одновременно защищая, как самую большую ценность, нерождённое ещё дитя, было ощутимо труднее обычного. Сложно было сказать, кто выйдет победителем, только это лишь больше распаляло кошку.

“Это кто ещё? Тихий…”, - кошка даже не обратила внимания на четвёртую фигуру, пока та не оказалась слишком близко. Она мысленно выругалась, парируя очередной удар, когда поняла, что прибывший первым же точным ударом сразил одного из грабителей. Что ж, враг врага это всё же временный союзник. Таргарка не сдержала короткий смешок. Расклад резко изменился в её пользу, и воительница смогла исполнить своё мысленное обещание, удачным ударом распоров брюхо ближайшему противнику.

Дальнейший бой продолжился недолго, лёгкие несостоявшегося охотника за золотом пробили сразу два клинка: таргарский и эльфийский. Ещё азартный и даже весёлый после схватки взгляд девушки поймал глаза спасителя. Та поспешила освободить свой клинок из чужого тела, и уже настороженно уставилась на мужчину.

- Спасибо, - вот сейчас она и узнает, что же это было, в бескорыстную помощь в подобном деле кошка не верила, и вся её поза говорила о том, что стоит заметить хоть одно неосторожное угрожающее движение - она кинется в новый бой.

Следом за незнакомцем, девушка стряхнула с меча кровь и убрала его в ножны, тем не менее не спеша убирать и щит, которым больше инстинктивно прикрыла живот.

- Бывало лучше, бывало хуже, - она пожала плечами, не спеша откровенничать с чужаком. Судя по обыску, он либо знал нападавших, либо сам собирался чем-нибудь поживиться. Да и этот вопрос, он тоже следил от самого игорного дома за ней? Всё ещё не было понятно, чего же он может пожелать в следующий момент. Не рассказывать же, что добывать деньги и еду привычной для таргарки охотой становилось сложнее, всё же в скорости и ловкости она пока что сильно теряла.

Девушка отвернулась от мужчины и зашагала прочь, продолжая прислушиваться на случай нападения эльфа.

Девушка прислушивалась к тихим звукам эльфийских шагов, сама тем временем мысленно ругалась на столь неудачную ночь. Драка не прошла для неё просто так, вражеские клинки таки оставили несколько кровоточащих порезов, да и слишком много драгоценных сил было затрачено на этот бой.

Слабость подбиралась всё ближе, таргарка прислонилась к ближайшей стене. Ещё чего не хватало, потерять теперь сознание! В это время в этом месте подобное равносильно смерти. Да и ещё когда за тобой следует непонятно о чём думающий эльф. Только надеждам на то, что ей удастся чуть-чуть отдохнуть и продолжить путь, не суждено было оправдаться. Медленно сползающая по стене кошка успела мысленно попрощаться со своей жизнью перед тем, как перед глазами окончательно потемнело.

Стук чужого сердца у самого уха. Мерное покачивание с каждым шагом. Тепло чужого тела. Такие непривычные и приятные ощущения. От такого сна девушка тихо замурчала, слабо улыбнувшись. Она приоткрыла глаза, чтоб увидеть уже знакомые очертания эльфийского лица. Мурчание резко оборвалось, когда к таргарке пришло осознание реальности происходящего.

- Отпусти меня, псих ушастый, - зарычала кошка, пытаясь одновременно то ли вырваться из чужих рук, то ли когтями разодрать несущего её мужчину.

Красноглазая всё так же глухо рыча, прикрыла одной рукой живот.

- Тебе-то какое дело? - девушка словно сжалась в комок, тихий голос, злобный взгляд, и вся её поза выражали готовность к броску и желание вцепиться эльфу в горло. И куда, во имя провидения, он её тащит?

- Тал... - девушка осеклась, поняв, что попыталась представиться прежним именем, пусть и сокращённым. Ещё не так много времени прошло с тех пор, как таргарка сбежала в город и откинула своё прошлое. - Архасси, можно Хас. Так ты ещё и лекарь?

Она продолжала настороженно наблюдать за движениями эльфа, да и в голосе дружелюбия не прибавилось. Только непроходящая слабость сдерживала кошку от попытки что-либо предпринять, да и столь мягкая кровать, что слезать с неё или даже пытаться шевелиться не хотелось, лежать на подобной ей довелось впервые. Лицо Хасси приобрело обиженно-смущённое выражение, она мысленно ругала себя за проявление подобной слабости. С каких пор ей, привычной спать на грубых камнях, нужен подобный комфорт? Бесит.

Девушка с подозрением покосилась на пилюли, не решаясь их взять. Хотя в том, что там таки не яд, она была почти уверена, а даже если и яд… то сейчас её жизнь всё равно в руках этого эльфа, и если он пожелает забрать её, сопротивляться в таком состоянии будет бесполезно. Но что если там что-то хуже отравы? Хасси уже была наслышана о нелицеприятных причудах некоторых человеческих вельмож (а в том, что этот богатый дом в столице амистад принадлежит кому-то подобному, она не сомневалась), и о замученных сломленных пленных молодых таргарийках, которые были игрушками для извращённой фантазии некоторых богачей. Если случится подобное… такое девушке представить даже сложно было.

Со вздохом кошка забрала лекарство и быстро проглотила, так же быстро запив водой. “Сдаюсь на милость победителя”, - особого выбора у неё всё равно не было.

Обработка ран заняла не так уж много времени, пациентка вела себя почти что апатично, даже не морщась от неприятных ощущений. Только слишком уж спокойное дыхание дыхание и внимательный взгляд выдавали тот факт, что девушка готова в любой момент попытаться дать отпор обидчику. Эльфу она всё ещё не верила.

- Какая проницательность, - хмыкнула Хас. Вот уж вдаваться в истории про отца девушка пока что не собиралась. Слишком это ей казалось сейчас опасным. Но молчать вечно ведь не получится? Стоит придумать более-менее достоверную историю о происхождении ребёнка, настоящей кошка делиться не хотела, помимо опасности это было слишком уж личным. Даже странно и жутко становилось от того, насколько.

Слова про спарринг впервые вызвали у девушки хоть какую-то эмоцию, в которой не было агрессии. Любопытство. Она всегда была за хорошее сражение. Хорошо, если так. Только высказывать раньше времени свои мысли по этому поводу она пока что опасалась. Вся прошлая жизнь говорила ей, что нельзя никому полностью доверять, и рассчитывать нужно в первую очередь на себя и на самое худшее, что может случиться.

Запахи свежей и явно вкусной еды вернули таргарийку к жизни. Она проигнорировала сладкое и овощи, с аппетитом накинувшись на мясо, позабыв о любой гордости. Раз он угощает, стоит воспользоваться, мало ли как может всё обернуться в дальнейшем.

Правильно, ребёнок не виноват. Виноват его отец и она сама, но... Девушка жалела разве что о том, что не смогла справиться сама и оказалась в той ситуации, когда ей понадобилась чужая помощь.

- Я приму твою помощь, - Хас выглядела чуть смущённой. - Но мне нужно немного подумать обо всём.

Она устало прикрыла глаза. Ей действительно требовалось решить, как быть дальше во всей этой сложившейся ситуации. Если этот эльф и правда желает помочь... Она умудрилась влезть в такие долги, которые ей и не снились. Не важно, потребует ли что-нибудь Талирон в ответ, ей чертовски не нравится чувствовать себя обязанной.

Ранним утром, в самом конце лета, девушка поняла, что больше не может продолжать настолько тихую и размеренную жизнь, которая длилась в последние месяцы. Нет, заботы о ребёнке, к которому Хасси всё ещё никого не подпускала, отнимали ощутимое количество времени и сил, но долго так длиться не могло. Пресная - именно такой бы назвала таргарийка свою жизнь в последние дни.

После рождения дочери, кошка не отходила от неё ни на шаг, разгоняя любопытствующих мрачными взглядами. Она часами могла рассматривать лицо ребёнка, погрузившись в собственные мысли и воспоминания, пытаясь понять, что ждёт это дитя, и возьмёт ли своё кровь её отца? Или точнее, как скоро это случится? Однообразие и тревога, скрываемые за маской агрессии и равнодушия, становились невыносимы.

Сейчас же таргарский младенец лежал на одной из скамеек во внутреннем дворе особняка, надёжно завёрнутый в своеобразное “гнездо” из одеяла. Кошка же, с щитом и мечом в руках, словно танцевала рядом, не забывая наблюдать за окружением на предмет гостей и опасностей. Она двигалась практически бесшумно, чтоб ненароком не разбудить дочь, и вспоминала, какого же это, держать оружие. Сладко и приятно. Кажется, она задолжала тому эльфу как минимум поединок (а по мнению Хасси - много, много больше), стоит подготовиться.

Тело быстро вспоминало движения, но что-то приходилось восстанавливать, повторяя раз за разом один и тот же взмах, выпад, связку. Завтра точно будет болеть всё тело, но было в этом какое-то извращённое удовольствие.

Очередной удар был резко остановлен, и таргарийка замерла, направляя клинок в сторону Талирона. Она стояла ровно так, чтоб оказаться между эльфом и ребёнком, но сегодня её спокойное выражение лица можно было назвать даже умиротворённым.

- Я скучала по этому, - так же тихо ответила Хас и опустила оружие. Какое значение имела тяжесть первой тренировки в сравнении с полученным удовлетворением?

Кажется, впервые за всё время, что таргарийка была в этом доме, её губ коснулось слабое подобие улыбки. Поединок был отличным способом как верно оценить свои нынешние возможности, так и отвести душу. Жаль, что звон клинков наверняка разбудит девочку. Хотя кто знает, может и для неё эти звуки станут музыкой и колыбельной. Девушка подняла оружие, поудобнее его перехватив, и кивком пригласила эльфа начать этот бой.